Лилия Ратнер сделала доклад об искусстве, о его возникновении и развитии, о том, какое значение оно имеет для христианина.
Художник и искусствовед Лилия Николаевна Ратнер сделала доклад об искусстве, о его возникновении и развитии, о том, какое значение оно имеет для христианина.
На семинарии Лилия Николаевна говорила об искусстве Древнего Египта, Древней Греции и Древнего Рима, что такое фаюмский портрет и какое отношение он имеет к древнерусской иконе.
— Изобразительное искусство было нам дано Богом раньше, чем устная речь, — рассказывала она. — Когда мы ходим на выставки, мы должны задавать себе вопрос: А что Господь хочет сказать мне через эту картину? Потому что произведения искусства — это своего рода письма и телеграммы, которые шлет нам Всевышний. И он ждет, чтобы мы расшифровали эти сигналы.
Лилия Николаевна рассказывала о своем пути в искусстве и об отношении к нему в той общине, в которую она попала после воцерковления.
Лилия Николаевна рассказывала о своем пути в искусстве и об отношении к нему в той общине, в которую она попала после воцерковления.
— Постепенно стали появляться разногласия. Они все росли и росли. Я никак не могла согласиться с отношением той церковной среды, в которую я попала, к культуре, к искусству. Я все время слышала, что искусство — это духовная деятельность душевного человека и потому несет в себе всю нашу греховность, а, следовательно, право на существование имеют только церковные формы искусства. Перечеркивалось значение театра, музыки. Я яростно спорила. И заниматься искусством не перестала. Но радость ушла, — признавалась Лилия Николаевна.
Совсем другое отношение к искусству было в приходе у священника Александра Меня, где, по признанию самой Лилии Николаевны, она ожила.
— Все годы, что я в Церкви, я не переставала думать о том, что же такое искусство, зачем оно? Так постепенно и сложился цикл ответов на эти вопросы. А однажды я с радостью прочла «Дневники» отца Александра Шмемана, и они стали для меня и откровением, и утешением, так как объяснили многие мои недоумения и собственные догадки, — говорила Лилия Николаевна. — Отец Александр писал: «Культура каждой данной эпохи — зеркало, в котором христиане должны были бы увидеть самих себя, степень своей верности «единому на потребу»». И далее: «Культура и есть тот мир, … который христианство судит, обличает и в пределе, преображает». И конечно же, «само понятие Царства Божия может «взорвать» культуру», но «… вне культуры — ни понять, ни услышать, ни принять его невозможно».
