Андрей Гнездилов: Memento mori. Всегда помни о смерти

18-й психологический семинарий

Основатель хосписного движения в России Андрей Гнездилов поговорил со слушателями Психологического семинария о смерти, о страхах неизлечимых больных и вещах, которые могут облегчить их страдания.

В мае 2016 года в актовом зале Московского православного института святого Иоанна Богослова на 18-ом Психологическом семинарии имени профессора протоиерея Василия Зеньковского выступил основатель хосписного движения в России, доктор-сказочник Андрей Владимирович Гнездилов. Его доклад назвался «Memento mori». Андрей Владимирович говорил со слушателями о смерти, о том, чего боится и в чем нуждается неизлечимый больной. И обязательно читал стихи и рассказывал сказки, добрые, мудрые, проникающие в самое сердце.

когда:
20 мая 2016, в 19:00
где:
Новая площадь, 12 (ст. метро Лубянка, Китай-город), 2 этаж, актовый зал РПУ

Докладчик

Доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования. Председатель Ассоциации онкопсихологов России
Смотрите запись доклада
Андрея Гнездилова

«Если невозможно прибавить дней к жизни, прибавьте жизни к дням»

Андрей Владимирович Гнездилов — доктор медицинских наук, врач-психиатр, профессор кафедры психиатрии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования, председатель Ассоциации онкопсихологов России. Окончил в 1963 году Ленинградский педиатрический институт. После ординатуры прошел переквалификацию в психиатра. Работал в Психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева. С 1973 по 1983 год трудился в НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова. В 1976 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1996-м — докторскую. Андрей Владимирович является профессором кафедры гериатрической психиатрии Психоневрологического института им. В. М. Бехтерева, почетным доктором Эссекского университета (Великобритания).

Гнездилов Андрей Владимирович

Андрей Владимирович Гнездилов был в прямом смысле «рукоположен» в профессию польско-английским журналистом Виктором Зорзой, который сам сыграл большую роль в развитии мирового хосписного движения. У Виктора Зорзы тяжело и долго умирала дочь Джейн — у нее было онкологическое заболевание. После смерти девушки, отец написал о ней книгу и приехал в Россию, в том числе чтобы исполнить последнюю волю любимой дочери — открывать по всему миру хосписы. В нашей стране журналист познакомился с Андреем Гнездиловым, которому стал активно помогать.

В 1990 году в пригороде Санкт-Петербурга Андрей Владимирович создал и возглавил первый в России хоспис. Он считает, что если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь. Девизом хосписа стали слова: «Если невозможно прибавить дней к жизни, прибавьте жизни к дням».

— Мы давно хотели пригласить Андрея Владимировича в Москву, чтобы он познакомил нас со своим взглядом на важнейшие вопросы бытия: жизни и смерти, подготовки к смерти, — признался в самом начале научный руководитель факультета психологии МПИ профессор Борис Сергеевич Братусь. — В далекие 1990-е годы среди всей этой разрухи и трудностей хоспис, который открыл Гнездилов, был принципиально новым поворотом в медицине, новым типом отношения к человеку. Сегодня Андрей Владимирович делает потрясающе важные вещи. Одно дело соучаствовать, а другое — уметь прийти к человеку в его полной беспомощности, в его покинутости, одиночестве. Именно в этом и стоит главная заслуга Гнездилова.

Как бы ни старались художники изобразить смерть, они неизбежно изображают ее через жизнь.

Самая большая тайна

Доверительный разговор по слушателями семинария Андрей Владимирович начал с размышлений о смерти, о том, что она — самая большая тайна, которая таит в себе много нового. Но это становится очевидным только когда человек перестает говорить о действительности в терминах и начинает смотреть на нее с позиции сердца, когда он начинает осознавать мир.

— Я был знаком со многими художниками-скульпторами, и, бывая в их мастерских, отметил одну особенность — неразлучность жизни и смерти, — тихо говорил Андрей Гнездилов. — Как бы ни старались художники изобразить смерть, они неизбежно изображают ее через жизнь. Эта двойственность смерти всегда присутствует и всегда поражает. При этом смерть всегда и в первую очередь имеет негативный смысл для нас — с ней связаны лишения, горе потери. Но если вы возьмете русские народные сказки, то обнаружите, что бессмертием в них обладает только злая сила.

Греческий философ Гераклит сравнивал смерть с рождением и говорил, что человек, когда умирает, одновременно рождается. Работа в хосписе требует от людей особого напряжения и может привести к выгоранию. Чтобы как-то помочь персоналу справиться с таким состоянием, решили часть сотрудников отправить в роддом. Когда они увидели рождающихся детей, чувство тяжести от бессмысленности страдания умирающих прошло.

Боль может быть не только наказанием за грехи. Она может быть и искуплением.

Дом боли у воды

Первый в России хоспис был построен на берегу Финского залива — на месте, где когда-то стояла больница для бедных, возведенная Фермор-Штейнброками — аристократическим семейством, переселившимся из Швеции в Россию во времена Петра I.

— Человеку важно быть рядом с природой, особенно в момент ухода, — рассказывал доктор-сказочник. — С ним происходит какая-то гармония, о которой писали еще древние греки. Описать то, что испытывает человек перед смертью, сложно. У больных рождаются странные просьбы, которые в обычных медучреждениях не приняли бы во внимание. Например, положить их на пол или дать очень много воды. Погружая руки и лицо в воду, человек получает вдруг огромное наслаждение и утешение. И мы понимаем, что связь с силами природы помогает перенести человеку трудности бытия.

Когда Иисус Христос находился в Гефсиманском саду, то просил учеников побыть с ним. Они говорили ему в ответ «да-да», но снова засыпали. Андрей Гнездилов считает, что слова «побудьте со мною» по сути являются основой хосписного движения. Если сам Господь нуждался в помощи, в присутствии простых рыбаков, то людям это тем более необходимо. Потому что «переход» часто бывает страшным, они сопротивляются, протестуют. Они чувствуют себя одинокими, больными и отверженными.

— Увы, у нас не придают значения глубоким потребностям больного, — продолжал Андрей Владимирович. — Во всех, даже самых лучших медицинских учреждениях, дух чистоты всегда соседствует с духом одиночества и боли. Наверное, поэтому мы редко чувствуем себя уютно в больницах. Здесь нет родных стен, близких людей, которые поддерживают. Я уверен, никто не хотел бы умереть в хосписе.

Профессор Гнездилов глубоко убежден, что боль может быть не только наказанием за грехи. Она может быть и искуплением.

— Однажды я шел по хоспису и увидел женщину, лицо которой было искажено. Руками она крепко сжимала виски. Я спросил, что у нее болит. Она попросила не обращать на нее внимания. «Как же так, я здесь, чтобы помогать вам», — ответил я. И услышал: «Мне кажется, что вместе с этой болью из меня выходит всё дурное».

Гнездилов Андрей Владимирович

Что и как говорить больному — одна из главных задач, которая ставится перед онкологами, психологами, сотрудниками хосписов.

О том, что дорогого стоит

Уже много лет Андрей Гнездилов сочиняет сказки для своих подопечных.

— Сейчас я стараюсь больше узнать о жизни человека, — делился опытом доктор-сказочник. — Потому что многие не находят в собственной жизни ничего достойного. И тогда я расспрашиваю, ищу хорошее и прекрасное, что они не замечали или забыли. Очень важно, чтобы хоть одна пылинка из сказочного арсенала упала на плечи умирающего человека и осветила то, что в действительности делает жизнь наполненной и героической. Сюжетные сказки помогают раскрыть настоящее, которое оправдывает и будущее, и прошлое.

В современном мире созданы все условия для установления контактов. Но сами контакты обесцениваются.

— Вы не всегда найдете человека, который, например, согласится разделять с вами ваши печали, — говорил доктор-сказочник. — Зато прогнозы делать мы все мастера, и часто та внутренняя картина болезни, которую мы имеем, формируется через близких, выходящих из кабинета врача с едва скрываемыми слезами. Разговор с больными, ожидание врача, взгляды родственников — всё это способно сыграть трагическую роль для больного. Одной онкобольной была сделана радикальная операция по удалению рака груди. Всё прошло успешно. После операции ее взял на перевязку молодой врач, который имел привычку поджимать губы. Женщина вышла от него вся в слезах, убежденная, что поджатые губы были едва скрываемым сочувствием врача к ее состоянию. И хотя окружающие утешали женщину, вечером того же дня у нее случился инфаркт, в результате которого она умерла.

Что и как говорить больному — одна из главных задач, которая ставится перед онкологами, психологами, сотрудниками хосписов. Услышать его жалобы — очень важно. А иногда достаточно человека просто держать за руку.

— Это совсем не простой жест, — утверждал Андрей Владимирович. — Иной раз он передает больше информации, чем разговор. Прикосновение руки к руке помогает не чувствовать себя одиноким. Поймите, люди плачут не от того, что болит, а от того, что они одиноки, к ним не подходят, ими брезгуют. Иногда, когда конец уже неизбежен, больные просят обнять их в момент умирания. Но ради этого объятия можно прожить целую жизнь. Потому что принятие одного человека другим дорогого стоит.

Memento mori. Всегда помни о смерти